"Древние писатели, трактовавшие о лопарях и о шаманах, ничего не передали нам, каковы были верования лопарей, сопряженные с нойдом после его смерти. Что касается современных русских лопарей , то колдун остается опасным и после смерти, и, даже будучи уже покойником, может вредить людям. Приведу здесь рассказ пазрецких лопарей о смерти одного колдуна — рассказ, который в своей безыскуственной форме поведает нам прямо из уст лопарей , чем страшен колдун после своей смерти. Позволяю себе привести этот несколько длинный рассказ целиком.
Жил в Нотозере нойд по имени Риз . Он много портил людей, а многим и пособлял. Наконец под старость и сам он занемог. Все думали, что он поправится, но вышло иначе. Через некоторое время он умер и его стали бояться все еще больше, чем живого. Гроб ему таки сделали и туда положили, но везти хоронить никто не соглашался, потому что, как колдун, он мог дорогой встать и другого съесть. Не смели его везти хоронить даже и сыновья. Наконец один, подобный ему , также нойд , нашелся и за назначенную плату повез хоронить покойника. Выехал он с ним вечером, чтобы утром или днем похоронить. Сперва ехал он на оленях хорошо, но около полуночи вдруг, ни с того ни с сего, олени испугались. Он посмотрел вперед, на стороны, но нигде никого не видно и не слышно. Оглянулся назад и увидел, что мертвец сидит. Ему сделалось страшно, но он , как колдун, сейчас закричал ему : «Когда умер — ложись!» Мертвец его послушался — лег. Через некоторое время олени опять испугались. Он посмотрел опять назад и видит, что мертвец опять сидит. Он выскочил из саней, выхватил из-за пояса нож и сказал: «Ложись, а не то я тебя зарежу, если не повалишься». У покойника при виде ножа зубы сделались железными, и поэтому возница пожалел, что показал нож. Нужно было показать палку или полено, и тогда зубы сделались бы деревянными. Мертвец, однако, и на этот раз лег. Возница поехал вперед, но он теперь знал, что если встанет мертвец в третий раз, тогда его съест, и поэтому он подъехал к большой ели, соскочил с саней, привязал оленей в сторону, а сам после этого стал поспешно ползти вверх по дереву. Наконец он добрался до вершины, а мертвец-нойд в это время встал и вышел из саней. Зубы железные чернели и скрипели, а руки были на груди так же, как и были сложены накрест, благословясь. Мертвец подошел к ели, обошел ее несколько раз кругом и стал грызть ель. Сперва он грыз сучья и это сделал скоро. Наконец стал грызть и ствол. Грыз он , как росомаха, и от острых зубов летели крупные щепки. Грыз он бойко, и наконец ель стала почти шевелиться. Возница увидел, что дело плохо, поэтому на вершине стал сам ломать сучья у ели и бросать их вниз. Мертвец, увидав это, подумал, что ель падает, и перестал грызть. Так возница несколько раз отвлекал его от работы. Возница это делал для того, чтобы ель не упала до зари, а с зарею, он знал, что мертвец должен лечь — умереть . Сучья наконец пособлять не стали : мертвец догадался и стал грызть без остановки. Возница после этого запел по-петушьи для того, чтобы покойник испугался и подумал, что начинается утро. Пел возница так несколько раз, и мертвец после каждого раза смотрел туда, где должна быть заря, и, не видя ее, продолжал грызть. Возница, увидав, что ничем не может остановить, испугался. Он решился потихоньку спускаться, с мыслию, что мертвец, увидя это, подумает, что он поддается ему сам. Мертвец действительно перестал грызть и стал дожидаться. Так он спускался тихонько. Наконец показалась заря и возница закричал: «Пришла заря — поди в свой гроб». Нойд-мертвец увидел зарю, испугался, пошел к саням и лег в гроб. Возница сошел с ели, закрыл гроб, припряг оленей и повез его к месту, где должно было его похоронить. Приехал туда скоро, вырыл могилу и гроб опустил на бок, чтобы мертвец не мог встать; он знал, что, если нойда положить в могилу на спину или вверх спиной, он по ночам будет вставать. Могилу он зарыл и скорей пошел назад. Приехал и рассказал все как было ; народ стал бояться . Боялись даже в первые 6-7 лет после его смерти ходить мимо его могилы, и те, которые ходили мимо, слышали, что будто там в могиле кто-то плачет или воет. Раз мимо его могилы, в месте Рист-Кид, проходили молодые ребята и смеялись, говоря: « Был большой нойд , да тут и лег». Когда они отошли с версту от могилы, вдруг услышали, что за ними будто кто-то едет, даже земля дрожит. Они испугались. Один был из них не простой и догадливый: он вырубил ольховый батог-палку и сделал им на земле крест. Нойд , добежав до этого места, перейти не мог и обходил стороной далеко. Они же в это время бежали вперед и как только слышали погоню, опять делали на дороге крест палкой. Так они добежали до р. Тулома, где был карбас (лодка). Они стянули его с горы в воду и поехали от берега. На берегу в это время услышали большой стук и увидели, что в воду упали словно два больших камня и утонули. Ребята приехали домой совсем перепуганные и после сказали другим, чтобы не смеялись, если не хотят попасть на зубы нойда."
( Харузин Н., О нойдах у древних и современных лопарей. // Этнографическое обозрение, том 1. Периодическое издание Этнографического Отдела Императорского Общества Любителей естествознания, Антропологиии и Этнографии состоящего при Московском Университете. Москва 1889 г., стр 73-76)
"Живым угрожали духи мертвых, особенно те,которые были колдунами или шаманами-нойдами при жизни. Рассказывают о том, как в избе жили старик со старухой, у которых было три дочери и сыновья. Старик умер и забрал с собой старуху: он был колдун («еретник», русское название, которое заимствовали саамы и коми), хотел забрать с собой и дочерей, да у тех не вышел жизненный срок - еще все зубы были целы*.
Как-то осталась старшая дочь дома одна и стала плакать от тоски. Тосковать же, особенно по мертвым, опасно. Ночью слышит девица, что кто-то идет, ступая одной ногой**. Обрадовал ась глупая какому ни есть гостю, а тот потребовал угощения. Съев все, пришелец набросился на саму хозяйку и съел ее, не тронул лишь ножки. То же случилось и со второй дочерью. Третья дочь, оставшись одна, повела себя разумно: она спустила собаку и приготовила кипяток и камни. Вампир-равк явился и к ней, но собака не пускала его к воротам.
Тогда он принялся грызть стену. Третья дочь стала лить на него кипяток и бросать камни. Выходца из могилы и это не могло остановить, так он был голоден. Равк уж было пролез в избу, да тут рассвело, и мертвец так и окостенел на месте. Сбежавшиеся соседи вбили ему спицу меж лопаток, а потом сожгли, чтобы он не возвращался больше в мир живых."
*Зубы - признак молодого возраста и хорошего здоровья: в поверьях коми-зырян колдун, потерявший зуб, лишался своей силы.
**Одноногое существо - характерный обитатель преисподней, края Ойкумены (вспомним рассказы об одноногих людях, живущих на краю света) или леса (таков леший палесмурт - полчеловека в удмуртской мифологии).
(Петрухин В. Я. "Мифы финно-угров", 2003; стр. 174-175)
"Просватали лопины девушку-сироту за нойда-колдуна старого и уж день свадьбы назначили, а нойд возьми да помри. Боятся лопины колдуна хоронить сами и позвали они нурр нойд — молодого нойда с другого острова. Молодой-то нойд не искушенный в этом деле был и, не понимая всей тяжести поступка своего, дал согласие. Увез он покойника подальше от становища да и похоронил его, как простого лопина. Того нойд не знал, что хоронят колдунов вниз лицом, чтоб, значит, они из земли выхода не нашли, да беды не наделали.
Пришел нурр нойд в становище и объявил, что похоронил нойда честь по чести, как и положено, и все в селе успокоились.
Прошло какое-то время, Оанэсь, та самая ниййт-девушка, полюбила лопина по имени Одгэм, и решили они судьбы свои соединить. Перед свадьбой снится Оанэсь сон, а во сне приходит к ней мертвый нойд и говорит:
— Не можешь ты за другого замуж идти, моя ты нареченная, и завтра я приду за тобой.
Проснулась девушка вся в холодном поту, побежала к жениху своему Одгэму и рассказала свой сон. Жених ее лопин умный был, решил он нурр нойда сходить и выспросить, как тот их шамана похоронил.
Нойд, ничего не ведая, рассказал ему все, как было, и понял лопин, что дело предстоит не шуточное и не напрасны страхи его невесты, потому как грозит ей большая беда.
Пришел к Оанэсь и говорит:
— Нойд, что в нашем становище жил, роаввком стал, что значит упырь или живой мертвец. Сон тебе этот, ниййт, вещий. Собери пожитки, что-нибудь поесть, и бежим из становища. Когда-то в детстве мне дед мой рассказывал, если кто от роаввка спасается, надо тому три реки перейти, и тогда роаввк силу потеряет и оставит преследуемых. Сумеем мы с тобой эти три реки перейти — живы будем, нет — роаввк нас обоих убьет.
Запряг самых быстрых и самых выносливых оленей Одгэм, села Оанэсь в сани, и помчались олешки на ноги тундру наматывать. Едут весь день, а до первой реки еще далеко.
— Смотри, Одгэм милый, ночь на тундру спускается, скоро ль до реки доберемся мы?
— Скоро, скоро, моя любимая, — успокаивает Оанэсь Одгэм.
В это время роаввк из могилы встал и пошел в становище. Зашел в чум, где его невеста жила, и не нашел ее. Приложил роаввк ухо к земле и услышал, что парень с девушкой убегают от него. Понял роаввк, что обманула его Оанэсь-невеста, и разъяренный помчался за ней. Бежит долго, всю ночь бежит.
Вот уж упряжка с молодыми к реке подъезжает, и в этот самый момент Пеййв-солнышко из-за горы вышел и загнал роаввка в землю вновь.
— Слышал, любимый, роаввка дыхание за нашей спиной? — спросила испуганная Оанэсь.
— Слышал. Хорошо, что Пеййв вовремя подоспел.
Перебрались они через речушку по мелководью, сели в сани, и понесли олешки их по тундре опять. За много верст лежит река, успеют ли?
Целый день бегут олени, не останавливаются, вот уж полночь надвигается, а реки еще невидать.
Поднялся роаввк из-под земли и устремился в погоню за беглецами. Перекинул он дерево через первую речушку и без труда перешел ее. Снова бежит он быстрее быстрого. Вот-вот нагонит молодых. Хоть и далеко еще роаввк от невесты и жениха, да только топот его они уже слышат за своей спиной.
Остановил тогда парень оленей, срубил осиновый кол и стал чертить кресты вокруг упряжки своей. Большой круг из крестов сделал, а сам, Оанэсь да олени в кругу том остались, стоят, не двигаются.
Видит роаввк, что догнал молодых, и обрадовался. Сейчас, думает, расстерзаю я их. Да не тут-то было! Наткнулся он на круг из крестов и не может внутрь попасть. Бегает, кричит, страх наводит.
Зарылась Оанэсь в шкуру оленью, чтоб не видеть и не слышать его, да от жути не умереть. А Одгэм смотрит, не придумает ли роаввк хитрость какую и не перейдет ли круг. Но вот Пеййв вышел, и опять роаввку пришлось в землю уйти.
Спешат молодые, вот уж через вторую реку перебрались, да и до третьей немного осталось. А тут ослабли олени от гонки такой и упали, не могут шага больше сделать. До реки немного осталось, бегут Оанэсь и Одгэм к ней, да только нигде лодки поблизости не оказалось, чтоб перебраться на берег другой.
Роаввк же, перебравшись и через вторую реку тем же способом, как и через первую, достигает уже берега третьей реки.
Увидел парень, что близко роаввк, подтолкнул Оанэсь в воду и приказал, чтоб старалась вплавь
достичь другого берега, где роаввк уже будет не страшен. Сам тоже не мешкая прыгнул и поплыл.
Видит роаввк, уходят от него молодые, и решил на дереве за ними плыть. Хоть и боится он воды, да только злоба его сильнее страха. Вот он вырвал два дерева из земли, перекрутил ветки их и, забравшись на них, поплыл догонять парня и девушку.
Увидал это Одгэм, подумал: «Плохо дело» — и решился обхитрить поасс — злобного роаввка. Нырнул он под воду, раздвинул деревья на которых роаввк стоял.
Роаввк в погоне за ниййт выпустил из виду Одгэма и не увидел, как тот под него поднырнул. Раздвинулись деревья и полетел роавк прямо в воду. Зашипела, забурлила вода и сожгла страшного роавка.
Парень с девушкой на берег выбрались. Тут, в самое время, Пеййв из-за горы вышел, обогрел их своими лучами солнечными.
Так молодые освободились от преследований нойда и зажили далее счастливо.
(Большакова Н.П., "Нойд-роаввк"/ Сказки о Лапландии)
Примечания:
Текст доклада Харузина Н.Н я привела, дабы не ужасать вас всякими ятями и фитами, по современному изданию - хрестоматии "Шаманизм народов Сибири. Этнографические материалы XVIII-XX вв.", 2006, стр. 192-193. Оригинальный текст можно скачать здесь (только страницы доклада), или здесь (тут все выпуски Этнографического обозрения).
Пересказ этой истории также был опубликован в журнале «Наука и религия», №№9, 10 от 1991 года (статья В.Рыкова «Шаманы Лапландии»)
Нойд - шаман саамов; часто их называли колдунами.
Лопари - старое название народа саамов.
Нотозеро— село на берегу одноименного озера; упоминается в источниках первой половины XX века; скорее всего, это либо другое название села Падун, либо посёлка Ristikentän, затопленного в результате обводнения Верхнетуломского водохранилища в 1964—1965 годах.
Статья из "Мифов финно-угров" - пересказ сказки "Равк", текст которой Петрухин В. Я почти не изменил. Я нашла ее в сборнике саамских сказок, но, к сожалению, он был самодельным (кто-то объединил все саамские сказы, когда-либо записанные или рассказанные на русском), без выходных данных, и кто именно пересказал или записал ее установить не удалось. Возможно, Чарнолусский Владимир Владимирович ("Саамские сказки", пер. с саамского, 1962).
ниййт - дочь; девушка (саамск.) ; поасс - злой, свирепый (саамск.) (Саамско-русский словарь, под ред Куруч Р.Д., 1985)